За стеклом [Коламбия-роуд] - Мет Уаймен

С дальней стороны дивана до меня донесся тяжкий вздох, но на экране все же разыгралось действие: мой брат помахал ручкой веб-камере, хотя и без малейших признаков тепла или искренности.

— А теперь смотри, — сказал Слим, жестом предложив мне повернуть голову, что я и сделала как нельзя вовремя: табло над окном воспряло к жизни. Нельзя сказать, что при естественном освещении возникшая там надпись выглядела ослепительно, но внимание она, однако же, привлекала:

ВСЕМ… ПРИВЕТ… И… ТЕБЕ… ПОНЧИК… ТОЖЕ… ЧМОК-ЧМОК

Я оглянулась на парней.

— Кто-то говорит с Павловым? Вы выяснили, что это за девушка, его поклонница?

— Кто сказал, что она женского пола? — озадачил меня Слим. Мое недоверие сменилось смехом, лишь когда табло ожило вновь:

КАКОГО… ЦВЕТА… ШТАНИШКИ… ТЫ… НАДЕЛ… СЕГОДНЯ?

— Эти забавные сообщения начали поступать утром, — пояснил Слим. — Сначала просто шуточки, комплименты насчет рубашек, вроде того.

— Откуда мне было знать, что это мужик? — взревел Павлов, глядя прямо в объектив. — Мерзавец только к вечеру признался, что он парень.

— К каковому моменту твой братишка уже успел завязать с этим субъектом весьма прочную дружбу, — фыркнул Слим.

Я спросила, как он сам узнал о происходящем. В ответ Слим послал мне воздушный поцелуй: оказывается, он застал Павлова за нанесением ущерба беззащитным предметам обстановки.

— Мне хотелось разрядиться, — произнес Павлов. — Редактор молчит с тех пор, как я отправил ему готовую колонку. Отсутствие вестей вселяло в меня неуверенность. Естественно, я чуть с ума не сошел, когда этот гад сообщил, что мои глаза «зовут его в постельку».

— А кто он такой? — поинтересовалась я.

Слим напомнил, что речь идет о киберпространстве. Это может быть кто угодно.

— Возможно, даже женщина, выдающая себя за мужчину, — предположил мой брат дрожащим голоском; похоже, он и сам в это не верил.

— Значит, надо перестать обращать внимание на табло, — сказала я. — Кем бы ни был этот тип, вскоре ему наскучит торчать у нас, и он найдет себе сайт поинтереснее.

Мы смотрели на экран, табло за нашими спинами зловеще молчало. Похоже, оно ждало внимания публики.

ХОТИТЕ… ЗНАТЬ… ЧЕМ… Я… СЕЙЧАС… ЗАНИМАЮСЬ?

— Не-е-ет! — завопили мы хором, но совсем по-разному замахали руками, выражая свое нежелание.

— Так я и знал, — Слим закончил выразительным жестом. — Мы имеем дело с одноруким пользователем.

— Все, это выше моих сил, — Павлов выскочил в «мертвую зону». Оттуда он сообщил нам, что идет проверять электронную почту на собственном компьютере в собственной комнате, и если поклонник последует за ним, то уткнется в стену. — Пусть этот ублюдок, если хочет, разговаривает с моим затылком. Ничего больше он не увидит.

ОН… ТАКОЙ… МИЛЫЙ… КОГДА… СЕРДИТСЯ

Проследив, как Павлов метнулся прочь из комнаты, Слим очень быстро успокоился.

— Хочешь пожевать чего-нибудь? — спросил он меня. — Или шоколадное яичко как раз и было твоим ужином?

— Его нельзя считать даже легкой закуской, — сказала я. — Это было лекарство.

— Тогда займусь-ка я кулинарией, — потер ладони Слим. — Сегодня у нас экскурс в восточную кухню. Готовка — мое призвание.

— Правда? — удивилась я. — Собираешься сделать какую-нибудь рыбу? Отказываюсь от любых морепродуктов, вплоть до нового уведомления.

Слим успокоил меня, заявив, что одного кусочка цыпленка с макаронами под черным бобовым соусом будет достаточно, чтобы я не вспоминала ни о чем другом. Надо лишь посидеть немного без дела, и все будет готово через минуту.

— Полежи на диване, — посоветовал он, удаляясь на кухню, — полюбуйся на себя.

— Зачем мне на себя любоваться?

— Ты — лучшее, что можно увидеть в этом ящике.

— А как быть со страшным извращенцем? — крикнула я вслед Слиму, понимая, что, появись сейчас на табло хоть одна буква, это явно будет послание, адресованное мне лично. Я уже собралась крикнуть это второй раз, когда Слим вновь просунул в дверь свою голову с низко висящими дредами и мерцающим в брови колечком.

— Ничего, если мы не станем приглашать его на ужин? — спросила голова. — Макарон у меня ровно на три порции.

23

Ноги на экране были явно не мои. Неужели их так исказил объектив веб-камеры? Я едва узнала собственные ступни. Скрестив икры и водрузив пятки на табурет, я изучала свое изображение на экране, гадая, неужели мне понадобится косметическая хирургия. Пальцы следовало укоротить раз в десять, не меньше. Отсосать из них жирок, если такое вообще делается. Все что угодно, только бы привести их в божеский вид. Ногти выглядят неплохо (блестящий пример для Добряка Уильяма), но лак выбран неудачно: блестящая серебрянка, притягивающая к себе внимание, оказалась не способна скрыть недостатки ног. А какие волосы на ногах, хотя я всегда вроде бы за этим следила…

Где-то с минуту или около того я обманывала себя, повторяя, что это неудачный объектив грубо искажает перспективу, но в конце концов перестала выгибать ноги и подворачивать пальцы, чтобы они казались поменьше. Я теперь просто сидела, грустно размышляя о том, что мне надо было выступать в шоу уродцев. В некотором смысле я уже выступаю в шоу. Цирковой номер на диване, в ожидании идеальной партии — парня с грибком на ногах.

— Прервемся на минуточку, — сказала я себе и положила на колени клавиатуру. На себя я уже достаточно нагляделась и потому направила браузер к страничке с нашим меню, призадумавшись, куда бы сходить еще. Наш сайт называется Caminside, то есть «камера внутри». Странно, мне почему-то казалось, будто я стою снаружи, прижав нос к оконному стеклу. Я щелкнула по иконке чата. Решила подслушать разговоры посетителей, бродящих по дому: интересно, что они думают? Слим заглядывал туда порой, отслеживая ручеек трафика, который мы сумели привлечь на данный момент. И зачем только Картье, опытный игрок на рынке недвижимости, подначивает всех этих людей брататься друг с другом, путешествуя по нашему дому? Павлов распознал в этом трюке одну из старейших хитростей в репертуаре любого квартиросдатчика: заставь потенциальных съемщиков осматривать жилье одновременно, и каждый постарается первым застолбить его себе. Передо мной распахнулось окно чата с жалкой горсткой сетевых псевдонимов. Но для меня и этого оказалось многовато. Одним глазком просмотрев беседу, которую они вели меж собой, я немедленно засунула обе ноги обратно в туфли.

ШНУРОК: Ничего подобного, эта девчонка никак не сможет пососать собственные пальчики, а Стелька живет в мире иллюзий, если считает, будто она сумеет сложиться пополам.

СТЕЛЬКА: Даже самые пухленькие могут порой проявлять удивительную гибкость. Пожалуй, стоит потусоваться тут немного, просто на тот случай, если она вдруг решит попробовать.

КЛЮШКА: Шнурок прав. На это потребуются месяцы подготовки. А она всего лишь сидит с таким видом, будто ждет, что на колени к ней сейчас опустится кастрюлька с мороженым. Да ей слабо!

МУХОМОР: Люди, пошевелите наконец мозгами! Вы что, и вправду хотите, чтобы эта жаба с мозолями на ногах принялась вдруг резвиться подобным образом? Даже для меня это чересчур.

— Нет у меня никаких мозолей! — запротестовала я. Но, подумав, повторила то же самое уже с вопросительной интонацией. Затем я полностью обезумела и заорала: — Слим, они тут обсуждают меня!

— Кто? — растерянный голос Слима потонул в шипении котелка и плевках горячего масла. — Циско, можешь подождать? Я сейчас немного занят.

КЛЮШКА: Может, если сделать ей педикюр, она была бы еще ничего.

СТЕЛЬКА: Ты что, чувак, только представь! Ватные тампоны между пальчиков!

МУХОМОР: Мммм!

— Поверь мне, Слим. Важнее этого ничего быть не может.

— Одну секундочку, — голос звучал теперь гораздо суше, шипение масла же, напротив, взяло новую ноту, сделавшись настойчивее, яростнее, неистовее. — Сейчас подойду.

Я уже выбиралась прочь из чата. Щелкнула клавишей. Наугад. Признаться, я просто стучала по всем кнопкам, пока дурацкое окно наконец не захлопнулось. Обнаружить присутствие этих субъектов в доме — это все равно что наткнуться за плинтусом на целое крысиное семейство. События повернулись настолько подлым образом, что мне захотелось вскочить на стул и завизжать. Будь моя воля, я бы вообще ушла с сайта, но в спешке забила весь экран трансляциями: с лестницы, из прихожей и из кухни. На первых двух не происходило ничего, но картинка с третьей камеры невольно привлекла мое внимание. В кадре виднелся Слим: одной рукой он размахивал лопаточкой, в другой держал крышку от котелка. Он медленно заваливался назад всем телом, будто прямо на него готовился прыгнуть разъяренный тигр.